Уехали в деревню и ведут блог: как квиры живут в России

Как две лесбиянки решили уехать в деревню

В 2022 году я работала на камнеобрабатывающем заводе, и Виктория приехала туда с подругой за памятником. На самом деле, мы познакомились еще лет десять назад, но тогда это ни к чему не привело. В Красноярске с началом СВО ничего не поменялось, люди даже сейчас относятся к этому как к чему-то далекому, что нас не коснется. А ко мне на работу приходили заказывать памятники мальчишкам молодым, поэтому я видела, сколько народу умирает, и удивлялась, что люди относятся ко всему, как будто этого нет.

После нашей встречи мы с Викторией списались «ВКонтакте» и довольно скоро стали встречаться и жить в Екатеринбурге. Где-то весной 2023 года мы начали говорить о том, что нужно уезжать из города. Тогда [глава Лиги безопасного интернета Екатерина] Мизулина лично закрыла клуб, в котором мы собирались, хотя на нем не было никакой вывески, нам просто стало негде собираться. Во время коронавируса Виктория построила себе домик в деревне, куда мы и решили уехать.

Несмотря на давление, мы не перестали снимать видео в соцсети. У нас многие спрашивали: «Вы не боитесь, что вас привлекут?». Привлекут и привлекут. А что делать? Никуда от этого не убежишь.

Насчет доносов — мы привыкли все проблемы решать по мере поступления. До встречи с Викторией я была в браке, у меня двое детей, и были мужчины, которые говорили: «Я обращусь в центр опеки и попечительства, тебя лишат прав!». Ни разу не было таких случаев, никаких обращений. Но если дойдет — я нашу семью в обиду не дам.

Я бы не сказала, что мы ведем «активную пропаганду», мы даже у себя в каналах редко эти буквыЛГБТ. произносим. Мы никогда не призываем ни к чему, мы не говорим, что «мы классно живем — и вы тоже так живите». Мы не раздаем советов, не устраиваем фан-встреч. Мы семья среднестатистическая, просто женская. Есть ведь и такие семьи: не лесбиянки, но живут совместно. Это нормальное явление для России.

«Я никогда не думала, что я лесбиянка. Подумаешь, я с девочками целуюсь»

У меня два сына. Одному из них уже 18 лет, и он живет самостоятельно в другом городе. А второй ребенок живет с отцом, к нам приезжает на выходные, каникулы. Мы такие мамы выходного дня. Изначально у нас с мужем ничего общего не было. Только давление со стороны родственников: наши семьи между собой общались, нам устроили смотрины. Я всегда знала, что есть лесбиянки, но я никогда не думала, что я лесбиянка. Подумаешь, я с девочками целуюсь. Ну, спим вместе. Муж знал, и он к этому несерьезно относился. В моей голове это всегда было нормой. Сейчас удивляет, как могла так думать. Молодая, глупая.

Ближе к 30 годам я поняла, что живу вообще не своей жизнью. Мне с мужчинами не интересно, и зачем я вообще нарожала вот это все? Я никогда не получала оргазмов. У нас и секса как такового не было. А с девочками у меня всегда все было. Я стабильно ходила куда-то налево, но не считала, что это «налево», поскольку мы договорились, что так можно. А в какой-то момент я влюбилась в коллегу. Мы с ней после моего развода буквально через две недели начали жить вместе.

Истории квир-людей в России

«Мы остаёмся здесь»

Монологи ЛГБТИК-людей про жизнь в нынешней России

Ахилл, амрак хачикян

Дети сначала остались со мной, но эти забирания на выходные, алименты… Мне хотелось ему показать: вот возьми ребенка и посмотри, насколько дорого его воспитывать. И он забрал младшего. До 9 лет воспитывала я, следующие 9 — отец. Ребенок спокойно принял переезд. Когда я начала жить с женщиной, с младшим у нас разговоров не было. Он спокойный ребенок, он как будто все сам понимает: ну живем мы с Викой и живем.

Со старшим были трудности. Он спрашивал: «Ты что, лесбиянка?». Не хотел принимать. Говорил: «Возвращайся к отцу, так правильно». Потом принял. К Вике относится дружески. Сейчас ему 18 лет. Он живет в Краснодаре и хочет пойти в армию.

Могут ли квир-люди чувствовать себя в безопасности в России?

Там, где мы живем, есть и другие [квир] пары, которые прожили вместе уже достаточно долгое время. Смотришь на них — и чувствуешь себя в безопасности. Забор в забор живет с нами пара девочек, 30 лет в отношениях. Навскидку здесь пар пятнадцать точно имеется. С каждым годом число людей прибавляется.

Правда, недавно рядом с нами купила дачу женщина, которую я считаю сталкером. Человек постоянно за нами все копирует. Мы создали канал — она создала канал. Мы опубликовали текст — она копирует текст. И в этом году она говорит: «А я купила дачу у вас тут».

Не хотелось бы здесь собирать какой-то лесбогородок. У нас тут и так предостаточно и мальчиков, и девочек. А она как раз медийный человек, не хотелось бы, чтобы она опубликовала, где мы живем, чтобы к нам фанаты ходили.

Поддержите DOXA!

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Мне страшно по большей части не из-за «нормальных» [гетеро] людей, а из-за наших, кто в теме, потому что среди них негативщиков куда больше. В нашей группе «ВКонтакте» есть анонимные сообщения, и очень часто нас там хейтят: мы страшные, толстые, тупые, не подходим друг другу. Все, кто в этой группе, — представители ЛГБТ. Осознавать, что тебе говно пишут твои же — очень странно.

Был случай в одном большом ЛГБТ-сообществе. Вика оставила комментарий от имени нашего канала, что мы сочувствуем девушке, которую родители отправили лечиться. На нас набросилось все сообщество: «Вы так свободно живете, вам так хорошо?» — да, нам хорошо. «Почему вы не боретесь, чтобы радужный флаг висел?», «Вы не можете вступить в брак?» — нам и не нужен брак. «Вы не можете удочерить» — а и не хотелось.

Нам достаточно прав, которые у нас есть как у людей.

Мы не чувствуем себя в опасности: у нас забор и два алабая. Больше страдаем от соседей. У нас есть неадекватный сосед, он за нами следил, включал песни любопытные про лесбиянок. Он влюбился в Викторию, не был в курсе, что она в отношениях, тем более с девушкой. А потом, когда он выяснил, что мы вместе, у него на этом фоне крыша поехала. Он и «хочу от тебя детей» говорил, и «у тебя мужика нормального не было, зачем тебе с ней жить?». Даже с тортиками приходил. Я устала, у нас случилась перепалка, и он пропал, две недели его нет.

Впечатляют люди, которые всем рекомендуют перебраться в другую страну. «Вы не хотите в Испанию? Давайте поможем». Мы объясняем, что мы граждане своей страны и хотим жить в России. Я слабо представляю, чтобы нам угрожало попасть в СИЗО. Наверное, не хочется притягивать эти мысли к себе. Мы стараемся не часто об этом думать, гнать это от себя и надеяться на судьбу. Не думаю, что мы побежим из страны. Нам не то чтобы много нужно — просто создать свой мирок.